Эта легенда не подходит ни к какому определенному месту в городе, но... мне хочется ее рассказать.
Старый волынщик, шатаясь, вышел из кабака. Он изрядно выпил и теперь наблюдал, как дома на площади начинают медленное вращение. Он чувствовал, что шаги его становятся всё легче, а земля всё больше ускользает из-под ног. Оп-ля! И вот он уже упал и лежал теперь мешком в канаве, неспособный подняться. Как все пьяные, завел наш музыкант беседу с самим собой, бормоча под нос заплетающимся языком: "Я уже дома? Ик! Ох, и жестка же эта лежанка. Да, сейчас всем непросто. Тяжелые времена, что поделаешь. Однако не буду ворчать, ведь я еще жив. Слава Богу! И лавочник помер, и трактирщик. Даже моя соседка, старая карга, тоже лежит в шести саженях под землей. Всех забрала черная смерть, всех! Только я еще жив. Живу. И пью!" С этими словами погрузился он в беспробудный сон.

( Read more... )
Старый волынщик, шатаясь, вышел из кабака. Он изрядно выпил и теперь наблюдал, как дома на площади начинают медленное вращение. Он чувствовал, что шаги его становятся всё легче, а земля всё больше ускользает из-под ног. Оп-ля! И вот он уже упал и лежал теперь мешком в канаве, неспособный подняться. Как все пьяные, завел наш музыкант беседу с самим собой, бормоча под нос заплетающимся языком: "Я уже дома? Ик! Ох, и жестка же эта лежанка. Да, сейчас всем непросто. Тяжелые времена, что поделаешь. Однако не буду ворчать, ведь я еще жив. Слава Богу! И лавочник помер, и трактирщик. Даже моя соседка, старая карга, тоже лежит в шести саженях под землей. Всех забрала черная смерть, всех! Только я еще жив. Живу. И пью!" С этими словами погрузился он в беспробудный сон.
